| |||
|
|
Воскресенье.
Пять часов утра. - Черт возьми, Подпрунин, сколько можно храпеть? Нет, совсем не этого ожидала от своего первого раза Виола. Вчера вечером все было вроде на мази, а теперь… Острое чувство ненависти, к лежащему рядом однокласснику, ковы-ряло душу Ви своим мерзким, расслоившимся, не ухоженным ногтем. Антон перевернулся, открыл глаза и неуклюже поцеловал Виолу в шею: - Что-то случилось, солнышко? Ви посмотрела ему в глаза, и залепила по его щеке звонкую оплеуху. Потом расплакалась и начала бить Антона подушкой. Пацан ничего не понял. Своими маленькими, тупыми глазками он хлопал и хлопал. Виолетку эту позабавило и, завалившись на орудие бичева-ния – подушку, она начала громко и заразительно смеяться. Офигевший перец тоже начал ржать, только у него это как-то не по-настоящему получилось. Виолу это разозлило, она перестала смеяться и повалила Антона на пол. Схватив со стола толстый телефонный справочник, она стукнула им со всей силой по голове перца. Он потерял сознание. Она почувствовала удовлетворенность. Позже, сидя в кафе, в своем дневнике, Виолетта писала: “Наша жизнь похожа на кузнечи-ка, который скачет по травке: ему попадается то сочная, свежая травка, то сухая и безжиз-ненная. Иногда кузнечику кажется, что сухая травка никогда не кончится, и он умрет от голода. Но, посмотрев на свои выгнутые назад коленки, кузнечик обращает свой взгляд в прошлое. Он вспоминает, что выцветшая травка была и раньше, но он находил в себе си-лы прыгать дальше, и, в конце концов, он обретал сочный молодняк”. Расплатившись за чашку кофе, который она терпеть не могла, но все же терпела, Ви по-шла в квартиру к Бабочке. Здесь обычно собирались все отчаянные души. Это был их храм, здесь среди паленой водки, громкой музыки, и ни к чему не обязывающему сексу молодое поколение людей находило свое эго. Дверь открыл Бюффонов – “вечно молодой, вечно пьяный”. Виолка лизнула языком по его щеке, и прямо в сапогах и пальто направилась в центр событий. Центром событий на-зывалась четырехугольная комната со старым диваном и дорогим музыкальным центром. На стенах был нацарапан какой-то штукой список регулярно бухающих здесь пиплов. На диване валялось около двадцати молодых, но крепко подпорченных сигаретами и спиртным тел обоих полов. На приход Ви никто не отреагировал. Все были заняты своими важными делами. Одни в углу курили “косулю”, другие бухали медицинский спирт, кото-рый принесла Жанна. У нее мама работает доктором. Насколько Ви помнила, тетка она – не плохая, но вот только помнила Виола мало. Только как упала у них во дворе, а Жанкин папа поднял ее и ухватил за задницу. Новые басы музыки ворвались в комнату, словно Михаэль Шумахер на своем “Феррари”. Виолетта стала посреди комнаты и начала танцевать стриптиз. Никто не реагировал. Только Бекасов подошел и дал ей бутылку паленки. Надев лифчик и кофточку, Ви и водка отправились в другую комнату. Здесь они приятно расположились на полу. Виола справи-лась с водкой очень быстро. Она была ассом – глушила ее как воду. Ви считала водку лучшей подругой. Только водка опровергала фразу “подруга – сука”. С ней, жизнь Ви, да еще жизни миллионов молодых людей ее поколения обретали смысл. Вообще все русские люди нуждаются в водке. Ведь ни один праздник не обходится без “горячительной воды”. Одним, она помогает общаться, другие с ее помощью забывают о горестях, да и о радостях… хе-хе. Даже Некрасов в своей поэме “Кому на Руси жить хорошо” писал о великом значении водки. Ну не прям открыто, но тайный смысл этого произведения Виола поняла. В сущно-сти, на вопрос “кому на Руси жить хорошо?” можно ответить: хорошо живется тому, кто глушит тоску своей жизни в алкоголе. Понедельник. Утро. Виола сидела на кухне и ела сосиску, запивая ее чаем. Мыслей не было, только в голове неустанно крутилась навязчивая мелодия песни «Отчего так в России березы шу-мят», вот только у Виолы эта песня обрела немного другой смысл: «Отчего мама с папой сосиски едят, отчего не поесть бы им манную кашу?..» - полный бред. Вчерашний день припоминался с трудом, хотя к этому она уже привыкла. На кухню зашла мама. Она поце-ловала Виолетту, пожелала приятного аппетита и пошла на работу. Спокойное лежание мыслей в Виолкиной голове прекратилось, они закопошились: так происходило всегда при виде мамы. Кристина Богдановна была замечательным человеком, и это мнение раз-деляли все знавшие ее люди. Но судьба не радовала особенными подарками эту добрую, отзывчивую женщину. «Почему так получается в мире, что добрые, умные люди оказы-ваются на обочине, а никчемные, жадные, зачастую подлые - стоят во главе жизненного пути?» - такие мысли очень часто заходили в мозг Виолы, еще чаще они заходили туда без приглашения. Ища ответ на этот вопрос, и не находя его, девушка просто проклинала этот нерациональный, глупый, подлый мир и топила свою злобу на весь мир в алкоголе. Кинув бессознательный взгляд на часы, Виола поняла, что опаздывает в школу. Также медленно, как и ела, она оделась и пошла. День был теплым, ярким, уже полностью расцвела сирень, птички пели гимн теплу, солн-цу, будущему лету. Все было пропитано любовью и счастьем, все, кроме сердечка этой молодой девушки. Ей казалось, что птицы пели слишком громко, солнце светило слишком ярко, а сирень она просто физически не переваривала. Она не понимала, как можно было радоваться в то время когда повсюду в мире шли вой-ны (хотя их и прикрывают под личиной всяких освободительных действий, все равно это была война: там гибли люди.). Неужели люди не осознают всю ничтожность их существо-вания, ведь они живут для того, чтобы потом умереть… Перемалывая свои мысли таким образом, Ви шла и ничего не замечала. В этот момент ее мозг пытался разгадать великую тайну, тайну предназначения людей в этом мире. В тоже время по другой стороне дороги шел молодой человек. Он сразу же заметил эту интерес-ную и необыкновенную (а он точно знал, что она необыкновенная) девушку. Наблюдая за Виолой по ходу дороги, он все сильнее и сильнее заинтересовывался ей, его заинтригова-ли эти большие вдумчивые глаза. Паша (так звали этого молодого человека) уже почти собрался подойти и познакомиться с ней, как перед глазами всплыло очертание его новой школы: возможность знакомства была упущена… хотя нет - девушка направилась по тому же направлению. На входе они столкнулись, Паша пропустил ее и улыбнулся. Скользнув по нему безразличным взглядом, Виолетта пошла дальше: «Придурок» - подумала она. «Необыкновенное существо» - в который раз пронеслось в голове у молодого человека. Все еще понедельник. Почему-то всегда, если ты чего-нибудь очень хочешь и ждешь этого с нетерпением, время идет медленно, очень медленно, можно даже подумать, что оно идет в обратном направ-лении. Так происходило и с Виолой: последний урок, химия, до звонка восемь минут, а время будто остановилось. - Итак, дети, подводя итог нашему уроку, что бы вы могли мне рассказать о пероксидах? «Кому интересно «что такое пероксиды»? Зачем они мне в настоящей жизни? Неужели, используя перекись, я буду вспоминать ее формулу, и думать о том, как ее получили? Глупости». От мыслей Виолу отвлекла учительница, которая перестала обращаться ко всему классу, а занялась конкретно ей. Все ученики поняли, что «цель выбрана» и рассла-бились. - Виолетта, что ты узнала о пероксидах? - Как сильно в этот момент девушке хотелось вы-сказать этой тетке, напоминавшей ей пустоголовую раскудахтавшуюся курицу, все, что она думает и о пероксидах, и в частности о ней, но вместо этого из ее горла вылетел звук, чем-то похожий на «мяу». Виола стояла, опустив голову вниз, и, делала вид, что она силь-но расстроена тем, что ничего не знает о пероксидах, и притом сильно об этом сожалеет. Она взглянула на учительницу своим самым мягким и жалостливым взглядом, можно бы-ло подумать, что она сейчас расплачется. «Химичка» не осталась равнодушной к этой «маленькой печальной девочке» и потому немного подумав, она произнесла: - Ладно, садись, но обязательно подготовься к следующему уроку. Виола села, она не бы-ла рада, что ее «пронесло». С некоторых пор, надувательство учителей не вызывало в ней прежнего восторга и гордости за себя. Теперь она делала это без энтузиазма, механически. Долгожданная трель звонка наконец-то разлилась по всей школе, ученики вздохнули с об-легчением: еще один скучный школьный день закончился. Из кабинета Виола вышла вместе с Бабочкой: - Ты сегодня придешь? – спросила Бабочка. - Не знаю, – немного подумав, сказала Ви. - Приходи, будет весело. Устроим классную тусу, мальчики из Ессентуков приедут – спортсмены. Пора бы тебе кого-нить постоянного найти… а-то так и до двадцати пяти не доживешь. Знаешь, СПИД там, и все такое. - Бабочка посчитала, что сказала что-то очень смешное, нет, не просто «очень», а с тремя «о» «очень», так вот, своей ну ОООчень смеш-ной фразе она засмеялась. - Не знаю, - повторила Ви, и, пожав плечами, вздохнула. - Да что с тобой, мой друг? – сказала Бабочка, имитируя голос диктора, который в далекие коммунистические времена, проводил зарядку по радио. И тут ее осенило. – Подожди, я догадалась, у тебя кто-то есть – и, сделав значительное ударение на местоимении кто-то, Бабочка посмотрела на Ви своими чуть раскошенными к уголкам широко распахнутыми глазами. Но тут же разочаровано отвернулась: как и все, она не смогла ничего в них уви-деть: глаза одноклассницы никого не пропускали в свой внутренний мир. - Ладно, я пошла. Оставляю тебя и твой внутренний мир наедине. - Иногда Бабочка рев-новала Виолу к ее мыслям: слишком трудно было вывести ее из философского состояния. Она искренне любила свою подругу, но иногда она не понимала ее, но от этого она еще с большим уважением и любовью относилась к ней. Виола тоже сильно любила подругу и также не понимала ее. Не понимала, как можно так легкомысленно относиться к окру-жающему миру, за что можно любить всех и вся, почему новые шмотки приводят ее в та-кое восторженное состояние, и наоборот, порванные колготки приводят ее в панику, ужас. Виола считала Бабочку ребенком, маленьким человечком, о котором надо заботиться. Она четко представляла ее будущее: поступит в университет – в основном из-за желания роди-телей. Там она найдет себе мужа, обязательно богатого, и станет прекрасным украшением в его доме. По пути домой Виола зашла в ларек. Купив сигареты и жвачку, она направилась в дворик. На него своими тусклыми мордами смотрели старые обветшавшие дома, в которых жили бомжи. Они привыкли к молодым людям и вели себя спокойно по отношению к ним. Только иногда высовывались, чтобы стрельнуть сигаретку другую у зашедшего покурить сюда школьника или студента. Здесь Виола увидела двух девушек и парня – сестер Олесю с Дашей и парня Даши – Ва-ню. Ви поздоровалась с ними, через несколько минут они ушли. Девушка села на освобо-дившееся старое поваленное дерево и начала курить. Тут послышались чьи-то шаги, при-смотревшись, Ви увидела, что это тот парень, с которым она столкнулось на входе в шко-лу. Его появление не обрадовало девушку, ей хотелось побыть одной, но он, похоже, этого не знал и не понимал, поэтому уверенным шагом направился к Виоле. - Девушка, у вас спичек не найдется? – Карие глаза в упор смотрели на Виолу. Ничего не сказав, она протянула ему зажигалку: - Пойдет? - Да, спасибо, - ответил молодой человек. К великому разочарованию, «Испанец» (как ок-рестила Пашу в своем сознании Виола) сел рядом на бревно. – Кстати, вы знаете, что ку-рить вредно? – Продолжил разговор Паша. - А ты из Минздрава? – сказала Виола, желая пресечь неприятный для нее разговор. - Да нет, просто мне жалко, что такая замечательная девушка травит себя табаком, – отве-тил он и улыбнулся. - А мне нет. Еще вопросы будут? Его лицо озарилось лучистой улыбкой: - Ага, как вас зовут? Ви нахмурилась. «Так, все ясно, сегодня нормально покурить не по-лучится» - подумала она. Потушив сигарету о забор, девушка взяла сумку и направилась к проходу. Позади она услышала шаги, но не повернулась. До дому идти было еще минут десять, и на протяжении всего этого времени Виолетта слышала его шаги. Не оглядываясь, она зашла в дом, а в ее сознании еще некоторое время отдавались шаги, которые будто выбивали дробь: раз-два, три-четыре, и снова, раз-два, три-четыре. Покушав и искупавшись, Виола стала смотреть телевизор. Все мысли о странном «Испанце» и его шагах улетучились. Часов в семь позвонила Бабочка, ее плохо было слышно из за громкой музыки и криков хорошо «поддатых» спортсменов. - Ну что, придешь? – спросила Бабочка. - Не, нет желания. - Ну ты даешь! Любая вывернулась бы наружу, за то, чтобы провести вечер у меня на квартире. – Она кричала. Виола почувствовала, что Бабочка рассержена: несколько стопа-рей водки делали свое дело. Виолетта попыталась было вставить слово, но Бабочка пере-била ее: - Все ясно. Ты больше меня не любишь! Но почему?! Что я сделала? – На последней фразе голос Бабочки сорвался, она начала всхлипывать. Воспользовавшись образовавшейся пау-зой, Виола начала объяснять этому маленькому вредному ребенку, что она его любит, а сегодня не пришла только потому, что болит голова. Успокоенная словами подруги, Ба-бочка перестала плакать, а вместо этого начала просить прощение: - Я не достойна называться твоей подругой, прости, я не хотела. Просто эта вечеринка… Я не этого ожидала от нее, мне страшно. – Бабочка помолчала, а потом продолжила на пол-тона тише. – Да, мне страшно, понимаешь, они все напились, они такие большие… я бо-юсь. – И она снова расплакалась. - Так успокойся. – Голос Виолетты смягчился, но в тоже время в нем слышалась та же уверенность. – Я сейчас приду. Закройся в туалете, и сиди там пока я не приду. Ты поня-ла? Ответь мне. – В ее голосе прозвучали металлические нотки. - Да, поняла, только ты поскорей, пожж…алуйста, - она икнула – и возьми сотовый, чтобы я могла тебе позвонить… если что. – Последовало непродолжительное молчание. – Ладно, я пошла. Жду. – В трубке раздались гудки. Накинув пальто и взяв сотовый, Виола помчалась по городу. По пути она набирала номера всех знакомых пацанов и просила их подъехать на квартиру к Бабочке. Минут через де-сять она была уже на месте, тут же стояли и дожидались ее, как и договорились, знакомые парни. Подъехали еще не все, кому она звонила, но ждать нельзя было – уходило драго-ценное время. Вкратце объяснив ситуацию и посовещавшись, решили, что первая заходит Виола, и просит по-хорошему, чтобы все расходились по домам, если же минут через пять никто не выходит, то заходят пацаны и выводят накачавшихся спортсменов силой. Переступив порог квартиры, Виола увидела этих «мальчиков-спортсменов». Большинство из них остались только в трусах, и, размахивая майками, они «танцевали»… ну, если это можно так назвать… больше это напоминало ритуальные танцы диких племен Африки или просто-напросто спятивших обезьян. Вначале Виолетта осталась не замеченной, но потом она, выключив магнитофон, подошла к «орангутангам» поговорить. - Здравствуйте, дело в том, что я – старшая сестра Карины (это настоящее имя Бабочки), и сейчас нам позвонили домой и оповестили о том, что тут происходит. Отец в гневе. Про-шу вас покинуть помещение, чтобы избежать всякого рода неприятностей, которые пока вас не касаются. – Виола сделала ударение на слове «пока». Парни возмущенно перегля-нулись. - Девушка, вы тоже поймите меня правильно, нас пригласили на вечеринку. Мы приехали из Ессентуков и надеялись, что останемся здесь на ночь. Прошу вас, войдите в наше по-ложение. – Начал «переговоры» самый крупный из «орангутангов». У него был массив-ный череп и столь же массивная челюсть. «Да такую голову вместо дубинки можно ис-пользовать» - пронеслось в голове у Виолы. Но, улыбнувшись кроткой, но в тоже время не принимающей никаких отказов улыбкой, она возразила им: - Молодые люди, ведь вам никто не говорил, что вы останетесь здесь с ночевкой (она ис-кренне надеялась на правоту своих слов, потому что от Бабочки можно всякого ожидать). – Выдержав небольшую паузу, дабы быть уверенной в своей правоте, Виола заключила, - итак, мы во всем разобрались. Простите за доставленные неприятности, но нам нужно уходить… и вам тоже. Прощайте, - и она выразительно посмотрела на дверь. Половина молодых людей начали одеваться, и Виолетта была уже уверенна в том, что по-беда одержана, как вдруг один из парней заорал: - Я никуда не уйду, меня сюда пригласили повеселиться. И я буду веселиться. Дайте мне сюда водку, как только закончу с ней, займусь тобой, - его палец указывал на Виолу. – Где музыка?! Всем танцевать, веселиться! – Заорал самый пьяный из всех. Ему принесли вод-ку, он встал на диван, и начал пить ее прямо из горла. Остальные скандировали его имя: «Виктор, Виктор». Виолетта почувствовала минутную слабость в ногах, но тут же вспомнив, что за дверью друзья, она, собрав по кусочкам волю, и, преодолев страх, направилась в коридор. Голова ее была как будто в тумане, а мысли - нечеткими, расплывчатыми. Почти дойдя до двери, Ви почувствовала, что ее крепко обхватила сильная мужска рука. Девушка пыталась вы-рваться из этих цепких «объятий», но ничего не получалось, и тогда она начала кричать, но с уверенностью не могла сказать, услышали ли ее друзья или нет: слишком громко иг-рала музыка. Не помня себя, Виола кусалась, лягалась, царапалась, ей было все равно как она выглядит: только сейчас, с поразительной четкостью, она поняла, что любит жизнь и хочет жить дальше. И только она это подумала, как вдруг, будто по команде режиссера, в квартиру ворвалось около двадцати хорошо ей знакомых лиц людей, с которыми она и раньше была знакома – вместе пили… но до этого она не воспринимала их как личностей. Виола считала их ограниченными, недалекими людьми… раньше, а сейчас, сейчас она их любила. Как же сильно она любила их в это время! Застав беснующихся «орангутангов» врасплох, Виолины друзья набросились на них как стайка волков на медведей. Хотя спортсменов и было в два раза меньше, на фоне парней, пришедших на помощь Виоле и Карине, в основном школьников, эти были настоящими шкафами. И все же победа осталась за «волками», они связали здоровых детин их же ве-щами. Обе стороны крепко пострадали: не было ни одного человека, оставшегося без кро-воподтека или синяка. Уставшие, все они сели на диван, и только сейчас Виола вспомнила про Бабочку. Дверь в туалете была закрыта, и на все просьбы Ви, Бабочка не откликалась. Тогда было решено выломать дверь. Войдя в туалет, девушка обнаружила свою подругу спящей. Она пыталась разбудить ее, но не смогла. Виола вернулась в зал и попросила Карпова отнести Бабочку в машину и отвезти их к ней домой. Что будет с «орангутангами» Виолу не инте-ресовало, после той вспышки жизни, которую зажег в ней страх, она снова «завяла». Бур-ные события этого вечера утомили ее. Единственное, чего она сейчас хотела, была мягкая кровать дома и отдых. Вторник. - Виолка, вставай, вста-а-а-авай!!! – кричала Бабочка, прыгая на кровати подруги. Она бы-ла сегодня весела и считала, что все тоже должны быть такими же энергичными и эмо-циональными, как и она. События прошедшего дня приняли в ее голове вид забавного и интересного приключения. – Вставай. – Продолжала девушка. - Вспомни, ты же сама го-ворила, что сон отнимает у нас около половины жизни, и что ученым пора бы придумать таблетки, которые позволили людям не спать, но при этом, также, чувствовать себя бод-рыми и свежими. - Говорила, и что с этого? – промямлила Ви. – Таблетки не изобретены, так что отвянь. - Сказала она это и отвернулась к стенке. «Ладно, - подумала Бабочка, - не хочешь по-хорошему, получай по-плохому, только по-том не жалуйся». И она вышла из комнаты. Виолетта решила, что подруге надоело при-ставать к ней, и она отступила. Но, как говориться, не тут-то было. Карина принесла с кухни два пульвизатора, и, откинув с Ви одеяло, она начала распылять воду прямо на под-ругу. Сон Виолетты как рукой сняло. - Ненормальная! Я же спала! – кричала рассерженная девушка, - ну я тебе сейчас устрою. Вооружившись подушками, Виола начала свое «наступление». Но из-за того, что подушки были тяжелыми, передвигалась она медленно, в то время как Бабочка уже почти полно-стью «искупала» свою подругу. Картина была презабавная: обе лохматые, визжащие, они носились по комнате как ураган: сметая все на своем пути. В таком-то виде их и застала мама Ви: - Так, ну, как вижу, душ вы приняли, - сказала Кристина Богдановна, - а теперь, быстро одевайтесь, расчесывайтесь и марш - в школу! Болтая, и все еще перекидываясь всякой мелочью и одеждой, они оделись и спустились вниз. Там их уже поджидала мама: - Ну вот, опять опоздаете. Виола, сегодня я поздно приду, так что не дожидайся меня и ложись спать. А Карина, - она перевела взгляд на вторую девушку, - если хочет пусть ос-тается у нас с ночевкой. Только не засиживайтесь перед телевизором, и никаких вечери-нок, я проверю! - Конечно, мамочка, - сказал Ви, целуя ее в щеку. – Пока! - Конечно-конечно, - начала уверять Кристину Львовну Бабочка, - мы ляжем спать ровно в десять часов, будьте спокойны, - закончила она. Женщина ухмыльнулась, и обратилась мыслями к своему не столь далекому детству, тем временем девушки выходили из дома: - Зачем ты начала повторять «конечно, конечно», теперь она точно подумает, что мы что-то устроим вечером, - надув губки, сказала Виола. - Ой, ну прости, просто у тебя такая замечательная мама, что я захотела как-то успокоить ее… - тут Карина замолчала, - тебе повезло, - сказала она погрустнев, - это не то, что у меня. Не семья, а так… психбольница. Неврастеничка мачеха, оболтус отец и подонок братец… скотина, - добавила девушка, - если б родной братик был,… как бы я его люби-ла… Пытаясь направить разговор в другое русло, Виола сказала: - Ты же сама говорила, что все эти чувства, романтика, - это не для тебя. Материальный достаток – вот предел мечтаний для всех нормальных детей, - она сделала ударение на слове «нормальный». Но, не успев закончить фразу, она услышала знакомый голос: - Что же вы так поздно, так можно и в школу опоздать, или вам все равно? Да, это был он - «Испанец» или просто Паша. Девчонки переглянулись, Бабочка зыркнула на Ви взглядом, как будто говорящим «так вот она, причина головной боли?». В этот мо-мент Виоле хотелось ударить «Испанца» чем-нибудь тяжелым, а Бабочке сказать все, что она о ней думает, но опять таки ее опередил Паша: - Ну что, идем? А то у меня это второй день в вашей школе, опаздывать не хочется. И не дожидаясь ответа, он медленно, но верно направился по пути в школу. Виола застыла на месте как вкопанная, сверля новоиспеченного попутчика не самым лас-ковым взглядом. Паша видно почувствовал это и, обернувшись, сдвинул брови, вытянул руку, помахал и сказал: «О, Боже, ну что, у вас ступор? Хватит пялится. Нет, я, конечно, понимаю, что привлекательность одна из моих самых сильных сторон, но это уже пере-бор… - он помолчал, а потом добавил, - идем?» Бабочке дополнительного приглашения не потребовалось. Несколько ускорив шаг и по-равнявшись с парнем, она взяла его под руку, и, не обращая никакого внимания на свою подругу, Бабочка устроила небольшой «допрос» «Испанцу». - Так ты здесь новенький? И откуда ж мы такие красивые - раскрасивые, да к тому же столь уверенные? Не из Испании случайно? Если да, то мы могли бы попрактиковаться в испанском… у меня тут неподалеку квартирка… – блестя глазами и сверкая полирован-ными зубками, она нагло уставилась Паше в лицо, - всегда мечтала выучить этот страст-ный язык любви. Парень растерялся, он не ожидал такой «атаки»: - Да нет, с чего вы взяли. - Боже, сама скромность! Куда делась твоя уверенность, мачо? – Встряла подошедшая Виола. – Или она является к тебе только в определенное время? – И не обернувшись, она направилась в школу. - Да, она не очень приветлива. – Протянул Паша. - Нет – нет. Это просто сегодня у нее настроения нет, - заверила Карина, - а вообще зна-ешь, мне кажется у нее кризис… - Кризис? В смысле, ты о чем? - Ну, понимаешь, у нее сейчас нет парня… А она одинокая симпатичная девушка, с вид-ной фигурой, да и вообще, - девушка помедлила, - все при ней есть. – Бабочка озорно сверкнула тщательно накрашенными дорогой французской тушью глазками и скрылась в глубинах школы. Паша же остался на некоторое время один со своими мыслями. «Так, похоже, что эта штучка поняла мои расклады на свою подругу, и, вроде, она на моей стороне. Что же, это большой плюс, надеюсь, удача не оставит меня». Настроение его поднялось, и улыбнув-шись улыбкой глубоко верующего в свою победу человека, он отправился на занятия. Вторник. Чуть позже… После уроков Карина и Ви встретились в фойе. - Ну что, какие планы на вечер? Будем исполнять обещание, данное твоей маме… или как? – Спросила Бабочка. - Или как. – Ответила подруга. - У – ля – ля! И что же повлияло на наше мнение? Я думала, что ты будешь сердитая, вредная словно мартовская тучка, а тут такое… Сто баллов по шкале удивления. Браво, маэстро! - Обойдемся без сарказма, а то я могу передумать. - Не – не. Все. Молчу. Прошло несколько минут. Тишину нарушила естественно Бабочка: - Так чем займемся? Пригласим кого-нибудь к тебе, пойдем на дискотеку или… - Она не успела закончить, как Ви сказала: - Сегодня мы пойдем на трассу. - Что? – Взвизгнула Карина. - Ты совсем свихнулась? Какое извращение. Не собираюсь я сниматься на дороге. - Тьфу. – Ви плюнула. – Ну, нет у тебя мозгов. Или башка дырявая, вытекли все. Как я могла ТАКОЕ предложить. Нет, только тебе могло это прийти в голову. Боже, с кем я об-щаюсь? Интересно, это заразно? - Ну, а что я должна была подумать? – Надула губки девушка. – Ладно, не сердись, а луч-ше объясни мне все по порядку: какая трасса, цель, стиль одежды, настроение… - Настроение, естественно, отличное. Стиль одежды - на твое усмотрение. А направляемся сегодня мы на уличные гонки. После – как всегда, едем к Максу. Вопросы? - Только один, зачем? - Что значит твое «зачем»? Затем, что мне хочется. Сегодня будет что-то интересное. Влад пригнал в нашу команду новые тачки. Их уже прокачали и полностью приспособили к нашим трассам, ну, если их можно так назвать. - Тебе-то конечно интересно. А мне-то что делать? Слушать признания твоего любимого Макса? Нет, конечно, вечеринка после всей этой… «деятельности» мне, конечно, нравит-ся, да вот что до этого мне делать? – Повторяла, бубня Карина. – И вообще, твои нена-глядные выхлопные газы портят цвет моего прекрасного личика. Они старят мою нежную юную кожу. - А твои противные замечания портят мне нервную систему. Так что помолчи,.. пожалуй-ста. - Пожал-а-алю-ю-юйста. – Передразнила Бабочка. - Захлопни варежку, мямля! - Мямля, кто мямля? Это я – мямля? - Да, ты. Вредная, маленькая, занудная. Не делай такое удивленное лицо. Я не первый раз тебе это говорю. - Подумаешь. – Хмыкнула девушка и замолчала. Без особых приключений девчонки добрались до дома. Поели. Привели себя в порядок. А ровно в двадцать один нуль нуль машина небезызвестного Макса подкатила к дому Ви. Дверь открыла Бабочка. - Прекрасно выглядишь, девочка. – Присвистнул пришедший молодой человек. – Впро-чем, как и всегда. - Не лыбся так. Тебе ничего не светит по моей части. - Ну, не будь такой строгой, моя дорогая. Разве ты не соскучилась по мне? – Улыбка Че-ширского Кота из «Алисы в стране чудес» раздвинула его губы. - Ни сколько. Ты мне противен. Когда ты это поймешь? Или в твоей тупой башке сплошь одно моторное масло вместо мозгов? Сдавленный смешок Виолы разрушил их «идиллию». - Здравствуй, Ви. Реальный прикид. Как жизнь? - Здоров – здоров, Шумахер. Жизнь моя не изменила своего курса. А вот как ты? Смотрю, ты похудел. Что так? Приболел или… - Или, Ви, или… Пашу как ишак. А что делать? Не, я не жалуюсь, ведь жить-то надо. - Ой, Господи, Боже мой, бедный ты несчастный! Давай вези нас, извозчик! – Нагло встряла Бабочка. - Все что пожелаешь, моя белая госпожа. – Произнес с улыбкой Макс. Уже сидя в машине, любимой всеми «бэхе», напичканной специальной гоночной техни-кой, Карина рассматривала своего знакомого. Находясь на заднем сиденье, она могла де-лать свое дело «беспалевно». Темные волосы в прическе «полубокс»; зеленые глаза с пря-мым, чистым взглядом; некогда ровный нос небольшого размера, немного подправленный частыми авариями; волевой подбородок и хорошо накаченная мужественная фигура дела-ли их обладателя предметом мечтаний ни одной девушки и женщины. В принципе, Бабоч-ке нравился Макс, но дело в том, что он через чур активно и бурно выражал ей свои чув-ства. Девушке это не нравилось: Карина любила процесс завоевания парня, а с Максом все было просто. Как только он впервые увидел ее на дне рождения Виолы, он сразу же по-чувствовал к ней определенные чувства. В тот же вечер парень сказал об этом Бабочке. Сначала она это восприняла с восторгом, и они даже провстречались где-то недельку, а потом Карине это надоело: захотелось чего-то нового, интересного, волнующего. Так вот и начался нынешний этап их жизни. - Все, приехали, милые дамы. Прошу вас выходите из автомобиля и мы перекусим в этой кафешке. - Благодарю. Мрак еще не звонил? – Поинтересовалась Виола. - Нет, подождем его здесь. Пусть сообщит нам место встречи, и тогда двинем. Идет? - Заметано. Кстати, есть я не хочу. Может только бокальчик холодного пива. - Будет исполнено. А тебе. – Он обратился к Карине. - Сотри улыбку, ковбой. Не надейся, что отвяжешься от меня стаканчиком пива. Давай-ка сюда меня. – Ее глаза забегали по испещренным мелкими буквами страничкам, и вскоре остановились на чем-то. Такнув наманекюренной лапкой в бумагу, она произнесла, - я бу-ду мясо по царски и крепленое вино. Все, свободен. - Это и все? Решила сесть на диету? - Ты думаешь, мне это нужно? – Она нахмурила бровки. - Да нет, я же говорил, что ты потрясно выглядишь. - Тогда перестань пялиться и позови официанта. - Господи, когда же вы оба замолкните? Мне надоело уже слушать ваши прения. – Сказала Виола. – Я пойду на улицу покурю. А вы тут смотрите не убейте друг друга. - Даже в мыслях не было. – Заверил Макс. - Ну и ладненько. Ви уже начала отходить от столика, как раздался звук висевшего над дверью колокольчи-ка, и на пороге здания она увидела Его. Виола не знала кто он, но она знала, что это Он. Тот, кого предназначила ей Судьба. Вторник… вроде бы… Хотя какая разница?! Взгляд этого молодого мужчины был направлен вглубь кафе. Суровый, волевой, сосре-доточенный… и как бы это назвать… ЖИВОЙ(да-да, именно это сразу ощутила Виола) – он привлекал внимание женщин разного возраста, а что привлекало Его внимание – было неизвестно. Хотя для себя Ви точно уяснила, что Его внимание может принадлежать кому угодно, но вот только не ей… жаль… Разочарованная и изменившаяся за какую-то долю секунды Ви, вышла на террасу и об-локотилась спиной на забор. Закурив «Кент – четверку», кстати, еще один вечный спутник раздолбанной жизни Виолы, она подняла взгляд к остроносой старушке-луне. «Кто Он, зачем здесь находится, какая у Него цель и действительно ли Он – судьба, как она подумала вначале?» - вопросов много, а от ответов – дырочка бублика. Кафешка находилась недалеко от трассы, так что скрип тормозов проезжающих мимо машин был слышен здесь довольно четко. Подсвеченные неоном, и подогретые взволно-ванными мозгами водителей и пассажиров, машины катили вперед, ни на минуту не оста-навливаясь и не думая о предстоящей гонке. Все – и машины, и люди… и даже сам воздух были в эйфории. Быстрый бег машин, неожиданная встреча с Ним и прочие мелочи сегодняшнего дня слились в голове Виолетты в одну огромную гоблинскую дубинку, которая тяжелым уда-ром повалила Ви на пятую точку и налила ее голову свинцом или еще каким-то тяжелым металлом… Опершись на забор, и потирая ушибленное место, Ви услышала голос Макса, в котором уже чувствовалась некоторая боязнь за «любительницу покурить»: - Ви, черт возьми, ты где? - Может быть она в машине… ну или встретила кого-нибудь. – Сказал другой, неизвест-ный ей до сих пор голос. Сидя в своей «засаде» Виола насторожилась и стала прислушиваться к голосам. - Не… это на нее не похоже… она бы сказала… Какого ж здесь столько травы? Да к то-му же бесполезной… если уж растить траву, так уж хоть со смыслом… - Сетовал Макс. - Думаю, она вряд ли чем-то отличается от других, раз смотала куда-то, ничего тебе не сказав. – Грубо оборвал голос незнакомца. «Так-так-так, милая, красивая и обаятельная, я конечно понимаю, что ты ушибла свое самое драгоценное место, но это не повод, чтобы сидеть и молчать, когда какой-то деге-нерат, обсуждает тебя в таком тоне. А ну-ка, рота, подъем! Посмотрим на этот экземп-ляр…» - подумала Виола, а вслух высокомерным, наглым голосом протянула: - Да здесь я, здесь… и чего кричать-то? Будто бы мы на др,.. – рот так и остался наполо-вину открытым, а фраза недоговоренной. Но, без сомнения, резон для этого был – рядом с Максом, в застывшей позе и с выражением лица практически таким же как и у Ви, с раз-ницей лишь в закрытом рте, стоял Он!!! Тот, из-за кого она и поперлась в эту чащобу, Тот, который несколькими секундами ранее обвинял ее во всех земных грехах… Незнакомец первым оправился от шока, и протянув ладонь произнес: «Игорь». Посмот-рев на его ладонь, потом в глаза, и проделав это несколько раз, Виола сузила глаза, и под-няв правую бровь выдала свое неподражаемое «Хмммм» и полезла как ни в чем не бывало в карман куртки за сигаретами. Наступило молчание, Ви не отводила взгляд от ранее изученной луны, которая как пока-залось девушке повернулась на 180 градусов; Игорь вдумчиво вглядывался в ее лицо, а Макс искал способ сгладить возникшую неловкость. Но на помощь, как всегда сама того не ожидая пришла, точнее прилетела Бабочка: - Ну и лица у вас, просто снимай, рисуй и вешай на стенд под надписью «В лесу кто-то сдох». Что-то случилось, или это просто деловой разговор? – Покрутившись на одном месте и поняв, что отвечать на этот вопрос никто не желает, девушка решила задать дру-гой, при этом поменяв свою позицию – теперь ее лицо в основном обращалось к Виоле, которая все никак не могла докурить сигарету. - Подруга, а скажи-ка мне как тебе нравит-ся наш новый спонсор? – спросив все это игривым тоном, и уже ожидая услышать что-нибудь циничное в свой адрес, она была удивлена удивленному (простите за каламбурчик, но так оно и было) лицу Ви и последовавшему за ним вопросу: «Что?» Обрадовавшись такой неординарной реакции, и не обращая внимания на различные жесты Макса, которые сводились к одному - чтобы она закрыла свой рот, Бабочка продолжала: - Так-так-так… Вижу что вы еще не…знакомы, - она сделала резкий акцент на «не» и оглядев всех лучезарным, самодовольным взглядом, продолжила – что ж… я, ваша покор-ная слуга, а в народе просто Бабочка, почту за большую честь исправить этот нонсенс. Итак, Ви, дорогая, представляю тебе нашего, как я уже говорила, нового спонсора – Игоря Меньшикова, какая фамилия, - подмигнув подруге продолжала Бабочка, - а это сердце и ум нашей тусовки – Виолетта. Закончила свою речь Карина. - Рад нашему знакомству, - произнес Игорь и несколько робко протянул ладонь. Теперь перед Ви стоял выбор – с одной стороны, очень хотелось сдуть надменность с этого наглого типа, но с другой стороны, обижать его нельзя было… спонсор как-никак, ну и конечно самое главное – он ей нравился… Впервые за последние несколько месяцев, Виоле понравился мужчина, к которому у нее не появлялась раздражение после пяти ми-нут разговора. - Взаимно, - качнув головой и слегка пожав его руку, произнесла Виолетта. - Ну вот и отличненько, все стало на круги своя, все знакомы… - попытался высказаться Макс, но его как всегда перебила Бабочка: - Не без чьей-то помощи, - съязвила Карина и подняла вверх бровки в знак превосходст-ва. - ОК, детка, как скажешь, но думаю, что нам следует поторопиться, иначе я вряд ли смо-гу принять участие. – Пошел на мировую Макс. – Что? По машинам? – задал он риториче-ский вопрос, и уже обращаясь к Игорю, сказал: мы впереди – ты за нами, покажем дорогу. Это недалеко: километров пять от въезда в Ставрополь. Заняв места в машине, все трое – Макс, Бабочка и Виола, попросили лошадиных сил и нескончаемых азота с метаном для их подружки – BMW 525 у машинного бога. Пробуб-нив эту короткую «молитву» и резко газанув, они помчались по трассе. Только закрыв дверь машины, Виола сразу же окунулась в свои мысли. Она пыталась прокрутить в сознании своё знакомство с Игорем. «Странно, что он казался таким же смущенным, как и я… и, похоже, я ему… понравилась!!! О, Боже, клинит мозги… сильно я наверное упала. Нет, стоп, от этого не может зависит, болит голова, или нет… ведь упа-ла я на попу… а там вроде бы у меня нету мозгов…»- улыбнувшись своим мыслям, Ви потянулась, сделала музыку погромче и почему-то почувствовала себя счастливой. Макс и Бабочка посмотрели на подругу с недоразумением, а она закрыла глаза и громко начала петь песню. Какая разница кто что думает? Может же быть она счастлива? И вот с такими разными эмоциями, их машина вкатила в веселую толпу гудящих моло-дых и не очень людей. Здесь все уже буквально горело и пылало. К ним подошла группа людей, в которых эта троица сразу же узнала Мрака, Джинна и Финта. - Черт возьми, какие люди! – начал Джинн, - а я уж подумал, что вы зазнались. Что-то давно вы сюда не заходили. В чем проблема? - Привет, Джинни, - целуя его в щеку, и улыбаясь, протянула Виола, - не сердись. Мы ведь тут… надеюсь, что ты все-таки рад нас видеть. Или я не права? – Спросив это, с са-мым невинным выражением лица, она подняла одну бровь. |
|
Джинн, крупный, высокий парень потоптался на месте, развел руками и
произнес своим грубым, реально мужским голосом с неповторимой хрипотцой следующую фразу: - Ну, девочка ты и даешь… Вопрос здесь совсем в другом, - нахмурившись и резко жес-тикулируя руками и головой, продолжил он, - я не рад тому, что я уже очень долго не ви-дел вас здесь. А так… - не закончив, он залез на капот одной машины, и заорал во весь го-лос, - ВЭЛКАМ, друзья. – Подняв руки вверх и наслаждаясь произведенным эффектом, Джинн ждал, когда рев толпы стихнет. - Я не слышу, готовы ли вы выкинуть в атмосферу еще кучу выхлопных газов? – Засветил своей улыбкой из тридцати двух ровных крупных зубов Джинн. – Послышались одобряющие крики и улюлюканья. - Тогда за мной. – За-кончил он и прыгнул в свою BMW 325 Turbo E30, сконструированную по его же задумкам и чертежам. Люди знающие, еще долго мучили его вопросом о том, как он догадался при-крутить турбину в свою «бэшку», ведь это противоречило всем правилам и устоям конст-руирования такого типа машин. Вообще Джин был признанным лидером в гоночной ту-совке. На трассе ему не было равных, он творил там чудеса, за что и получил прозвище «Джинн». Оставаясь на том же месте, Джинн газовал, и тут, открыв дверь, он крикнул Виолке: «Девочка, мне еще долго тебя ждать? Так мы собьемся с расписания, - развел он руками». Хмыкнув Ви без колебаний запрыгнула к Джинну, и они двинули к точке отправления, ехав впереди всех и быстрее всех. - Чувствуешь, что свободен, Джинн, это необъяснимое ощущение, - перекрикивая рев мотора, крикнула Ви. - Да, детка, мы с тобой из одного теста сделаны. Мы чувствуем одинаково, - он посмот-рел на нее исподлобья, - я буду катать эту трассу для тебя. Если выиграю, эта победа твоя. - Шутник ты, Джинн, - попыталась сгладить слова своего разоткровенничавшегося дру-га, Ви, но, посмотрев в его глаза, она поняла, что просто оставить это не получится. По-этому улыбнувшись немного скованной улыбкой, она кивнула и они покатили дальше. Несколько минут прошло в молчании. Потом тишину нарушил Джинн: - Ви, девочка, пойми, если ты мне скажешь, чтобы я убрался, что ты не хочешь меня больше видеть, я сделаю все, как ты скажешь. Я срулю с твоего пути, но я не смогу пере-стать думать о тебе; буду как собака тащиться по твоему следу, но не ты, да и никто дру-гой не заставит меня не думать о тебе. – Вздохнув, и немного помедлив, он продолжил, - ты необыкновенный человек, ты не похожа ни на кого, не на Бабочку, мы ведь оба чувст-вуем людей, ей ведь поразвлечься, а потом замуж и все,.. – развел он руками, - ей больше ничего не надо. А про тебя я все знаю, таких как ты больше нету. - Спасибо, за комплимент, - обескуражено ответила Ви. - Виолетта… Виола… Ви, девочка моя, - покачал он головой, отвернувшись к окну, - пойми, это не комплимент, это… правда. Они приехали, поэтому Джинн вышел из машины и направился в толпу, а Ви как воско-вая фигура застыла на месте. «Черт, - ударила она по панели и обхватила голову руками, - ну почему со мной. Что теперь делать… что? Какого черта… я устала». - От чего, если не секрет? – разнесся над ухом уже знакомый голос, прерывающий поток ее мыслей, - могу я чем-нибудь помочь? – Стоя над ней, и улыбаясь произнес Игорь. - А… это вы… Простите… - не успела договорить Ви, как ее перебил Игорь: - Ну, давай начнем с того, что не «вы», а «ты», – произнес он улыбаясь Виоле и продол-жил, - по твоему выражению лица мне кажется, что ты согласна, я прав? - Да, думаю так будет лучше, - кивнула Виола. - Конечно лучше… и намного удобнее… а теперь, не хочешь ли ты мне рассказать что с тобой случилось? – сказал Игорь, но, увидев, что она опустила голову и сидит нахмурив-шаяся, то он решил перевести тему, - что ж, раз у нас намечается спад настроения и нерв-ный срыв, то думаю, что лучшем вариантом было бы пойти развеяться и погулять, вместо бесполезного сидения здесь, - он взял ее под руку, «вытаскивая» наружу. - Кстати, ты зна-ешь, что лучше двигаться, жить, быть «текучей», чем сидеть на одном месте? Нет, не зна-ешь? - улыбнулся он. Нельзя, потому что происходит застой, и ты не можешь принять правильное решение. Не переживай, все в твоих руках… просто откройся миру, а также доверься близкому человеку, - он взял ее за руку, посмотрел ей в глаза и прошептал, - ты станешь счастливой, - поднял он рукой ее подбородок и, наклонившись, хотел ее поцело-вать, но тут их прервал голос Джинна: - Ви, ты где? – он подошел к машине и увидел их. Сначала он стоял и ничего не говорил, только непроизвольно сжимал и разжимал кулаки, - Да, девочка, - Джинн улыбнулся вы-мученной улыбкой, - думаю, что это и есть ответ, - он уже собирался уходить, сделав один шаг, он обернулся и произнес почти шепотом. - Любимая птичка укусила за палец… больно и неожиданно. - Джинн стой… это не то, - вдогонку крикнула Виола, но парень уже ушел, - это не то… что ты подумал, - закончила она шепотом, и села тут же возле машины. Пнув ногой коле-со машины, она посмотрела на Игоря. Он стоял, и курил с таким же прищуром, как и у Ви. - Видимо я что-то упустил из виду, - начал он. Не дождавшись ответа, он продолжил: - Прости… сейчас, только докурю сигарету и попрошу извинения, - сурово, можно даже сказать грубо произнес Игорь, и, не дождавшись ответа, ушел. - Еще один, - горько усмехнулась Виола, - хороший вечерок, ничего не скажешь… Среда. Пять минут нового дня. - Ви, ну где же ты ходишь? – накинулась на подругу Бабочка. – Я тебя везде ищу. Ты и представить себе не можешь этого… - она сделала почти театральную паузу, - будут у нас и новые машины, и деньги для обновления старых… Игорь с Мраком пришли к соглашению. Красота, да? – засветилась она, от того, что первая рассказала такую новость. Но вопреки ожиданиям, она не увидела ни радости, ни грусти, - ничего, на лице Виолы. – Ты так и будешь хранить молчание? – спросила удивленно Бабочка. - Нет, сказать ничего не хочу, а вот спросить – да, – безучастным голосом сказала Ви. - Конечно, спрашивай, - затараторила Бабочка, - слава Богу, я уж подумала, что что-то случилось. Виола медленно-медленно достала из кармана куртки сигареты, закурила и все тем же голосом задала столь сильно ожидаемый подругой вопрос: - Водка… есть? – выпустила Ви вместе с дымом изо рта эту фразу. Несколько секунд Карина стояла с разинутым ртом и хлопала глазами. Она открывала рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрывала. Через несколько секунд бесплодного ожидания, Ви повторила: - Так что, водка есть? Ты что, разговаривать разучилась? Чего молчишь-то? Заболела? - Нет, ничего… все просто замечательно… - с сарказмом ответила Бабочка. – Со мной все отлично, это с тобой что, - сделала она ударение на слове «с тобой». – Я, как дура, скачу тут вокруг тебя, рассказываю про твои ненаглядные машины, а ты не обращаешь никакого внимания, и вообще думаешь только о водке. – Замолчала она сморщив лобик. – А вот теперь скажи мне, рассудительная моя, кто из нас болен – ты, или я? Виола молчала, прислушиваясь к звукам пролетающих туда-сюда машин, потом плюнула на землю и одела темные очки – ей хотелось отдалиться от окружающего мира, хотелось побыть одной и подумать. Хотелось окунуться в одиночество, которое очень часто помогало найти выход из любого положения. - Да, кстати, тебя тут Джинн искал, - развевая мысли Ви, сказала Бабочка. - Он уже нашел, - хмыкнула Ви. - Странно, а почему ты с ним не поехала? Он говорил, что вы собирались… - Ни Джина, ни водки, - пробубнила Ви. - Смешной каламбур, да, Каринка? - Ви, черт, ты мне скажешь, что произошло-то? Тут и Игорь умотал не с того, не с сего… Подошел к Джинну, что-то сказал, а тот повернулся спиной, запрыгнул в машину и покатил на старт… Кстати, вот сейчас уже должен подъехать, - сказала Бабочка, вглядываясь вдаль. – А… да, еще тебя искала Лана. Психовала кошмар, - улыбнувшись, продолжила, - вы же с Джинном укатили, так вот: сначала прилетела Лана со своими претензиями, пытаясь узнать, почему это ты с Джинном, что у тебя с ним, ну и все в этом же духе… Я ей общедоступно объяснила, где ее место, и что ей лучше не высовываться, - доложила Бабочка, сказав все это с нарочитым акцентом и сарказмом. – После нее сюда прибежал… прошу внимания, - улыбнулась девушка, - тарарам… никто иной, как Игорь. Он просто завалил меня вопросами о том, как водит Джинн… короче, чтобы быть объективной и не умереть от смеха, вспоминая лицо Игоря, скажу, он очень сильно волновался… естественно не из-за меня, - подмигнула Бабочка. Тут подъехал Джинн. Он выглядел уставшим, походка его не была такой уверенной и раскованной как раньше. Разговаривал с надломом, на Виолу не смотрел. Бабочка с визгом напрыгнула на него и стала поздравлять с победой, а он и не пытался уйти, но в тоже время ему было все равно… Смотря на него грустным и печальным взглядом, Виола думала: «Почему все так произошло? Нет, судьба явно не хочет сделать мою жизнь простой и легкой…. Да и не одна она… Иногда возникает сильное желание порвать с близкими, родными, друзьями всякие отношения, чтобы больше никогда не испытывать ни боль, ни страдания, ни переживания - просто возвести непреступную стену. Сколько проблем можно было бы решить таким действием…» - Ви, а ты не хочешь поздравить нашего чемпиона? – крикнул ей Финт, молодой парень. Он не был простым парнем, в свои пятнадцать лет, он был гением в компьютерной технике, его многие знали и уважали в своей среде. Когда он только появился в этой тусовке, его называли «хакером», но сам Финт, так звать себя не разрешал – хакеры, они на Западе… А у нас, в России, по его словам, – или любители, или гении. Потому что там их обучают, все в руки буквально само собой идет, ты только бери и пользуйся: а у нас самому до всего додуматься надо, вот в итоге если додумаешься, становишься гением, а если же нет, то так и остаешься любителем. - Да, конечно, - улыбнулась Ви и направилась к тому месту, где стоял Джинн. - Поздравляю, я не сомневалась в твоей победе, - промолвила она, отведя взгляд в сторону. - Мне помогала твоя поддержка, - сказал Джинн, акцентируя слово «поддержка». Но только они двое понимали, что у этой фразы двойной смысл. – Будешь? – протягивая пачку «Парламента», спросил он. - Нет, спасибо, ты ведь знаешь, я только «Кент» курю. - Да, я все знаю, - последовал ответ. Ви подняла голову наверх, потому что Джинн был выше ее как минимум на голову, но встретившись с его хмурыми серыми глазами, она поступила также как и всегда, когда чувствовала дискомфорт – полезла за сигаретами. - Пойдем пройдемся, - предложил Джинн, пропуская Виолу вперед. Отойдя метров на двадцать, они присели на дорогу и закурили. - Против кого ты катал? – начала Ви. - Да… против одного петуха из «Мангустов». - Затянувшись, и делая вид, что изучает луну, он спросил, - Ви… то, что я подумал там, возле машины, – он вздохнул, - это правда? Немного помедлив, подбирая слова, Виола ответила: - Не знаю, Джинн, не знаю… Я правда сама не знаю. Вот как узнаю, так скажу. - Блин, черт, ну тебе он хоть нравится?.. Ты ему точно. Это я сразу же заметил… как он это… смотрел на тебя. Ви, нет, ну ты конечно можешь поступать так, как тебе заблагорассудится… но ты только подумай, зачем он тебе. Он ведь в криминале. Сегодня он есть, а завтра уже нет… - Ожидая ответа, он смотрел ей прямо в глаза. - Ой, мамочка моя, бандит? Слушай, а вы тут что, на этой тусе, ромашки в поле собираете? – Нахмурившись, она встала и начала выковыривать носком сапог камешки из земли. – Плохо осмотренная дорога перед заездом, неисправные тормоза… Господи, да мало чего еще… и все… точнее ничего… не останется. Даже с фонариком ничего не найдешь. Так что ты мне про опасность не говори,… как говорится «чья бы машина ревела…» Пойми, расклад здесь другой, и решить его вот просто так нельзя… я с тобой всегда была искренна, и ты знаешь мою позицию – лучше уж горькая правда, чем сладкая ложь… Дай мне время, позволь мне разобраться с собой – тогда я отвечу… - Да ладно… не бери в голову… бери в рот, - усмехнулась она. Джинн с недоумением посмотрел на нее. - Ладно, ладно, шучу я… Перенервничала я… А ты – молодец, как-нибудь возьму у тебя уроки… вождения… - А ты можешь и не вождения, - вставил Джинн. - Давай потопали, засранец, - улыбнулась она, - нас там уже наверное обыскались. - Как скажешь, детка. - Ну вот, такой настрой мне нравится, - улыбнулась своему другу Виола. Вернулись они под дружные аплодисменты – ведь когда они уходили, их лица были как на похоронах, а вернулись – оба веселые и добрые. - Ну что ж, друзья, продолжим нашу вечеринку, - широко улыбнулся Джинн, обращаясь ко всем присутствующим, - прошу ко мне домой. Бесплатное пиво, улетное видео с последних нашиг гонок, разговоры с самыми выдающимися нашими гонщиками, - все это обеспечено. Как и раньше каждое его новое слово вызывало бурю эмоций, аплодисментов и приветствия со стороны собравшихся. - Идем, - протягивая руку, Джинн вопросительным взлядом посмотрел на Виолу. - Знаешь, Джинн, думаю, что этот день уж слишком насыщен… Надо принять душ, собраться с мыслями и подумать о многом… Так что на меня не рассчитывайте… думаю, в следующий раз. - Э-э-эх… - протянул Джинн и улыбнулся, - ты как всегда Ви, не знаешь чего от тебя ожидать. – Пригладив свою лысину, он продолжил, - надеюсь, что этот следующий раз будет. - Конечно, - заверила его Виолетта, чмокнула его в щеку, улыбнулась и пошла искать Макса, - до встречи, Джинни. - Надеюсь,… детка,… надеюсь, - прошептал он. Среда. Некоторое время спустя. «Жизнь, как темный, густой лес, в котором каждый человек – путник, ищущий тропинку, способную привести его домой. Для собственной же забавы, жизнь дает нам слишком много путей и зачастую, маскируя их, она вводит нас в заблуждение. Каждый человек, по мере своих способностей, выбирает тропу, которая в конце жизненного путешествия либо приведет его к дому, то есть к пониманию своего предназначения на земле, либо же еще больше запутает его в дебрях леса и заставит остаться в нем навсегда. Более сильный, а может быть просто счастливый идиот сможет протянуть там дольше, если, особенно не будет путаться в паутине морали и надевать себе на голову корону из неприсущих конкретно ему добродетелей; другой же, что не исключение, достойный, но все же слабый человек просто заснет на поляне цветущих маков, так и не поняв своих задач на этот мир, и в сущности, потративший свою жизнь впустую. Все чаще и чаще, я понимаю, что хочу стать счастливым идиотом (или же, если говорить о моем случае, то счастливой идиоткой), потому что у таких людей нету ни забот, ни переживаний. Ты просто живешь… хотя нет, ты существуешь, но тем не менее, все же проще плыть по течению, ждать, что жизнь сама расставит знаки препинания в книге твоей жизни… Думаю, что самое трудное для человека – принятие решений. Вначале никто об этом не думает, но в тот момент, когда к личности приходит озарение о том, что она может анализировать свои действия, расставлять плюсы и минусы в графе своих поступков, появляется желание исправить, изменить что-то. Тут-то человек и осознает, что там-то и там-то он принял неверное решение, и вся схема, по которой строилась его жизнь пошла ко дну. Понимание этого омрачается еще и тем, что человек теперь уж знает, что недопусти он ошибку прежде, будь он более внимательным к своим действиям, этого бы не случилось и возможно, выход из темного и запутанного леса был бы найден…» - Чем занимаешься? – вторгся чей-то голос в мир Виолы. - Да так… просто… - запинаясь оттого, что она еще не совсем вернулась на землю, ответила Виола маме. - Ага, пишем дневник, - заглянув за плечо Ви, улыбнулась мама. – Послушай, но ведь так нельзя, сколько можно прятаться и замыкаться в себе? Дневник не может ответить тебе ни на один из твоих вопросов… - Но также, - перебила ее Виола, - он не сможет рассказать все, что я открываю ему какому-нибудь Пете Иванову или Марине Леопольдовне. И причем рассказать это просто так, от скуки, желая развлечь своего оппонента, - развела руками и продолжила. – Мам, это мое, и я знаю, что это подходит мне, а твой вариант, ты уж прости конечно, но это не по мне… - Ладно… ладно… тебе всегда надо поступить в соответствии только со своими мыслями… думаю, эту тему лучше закрыть, - сделав паузу, она продолжила, - я права? Улыбнувшись, и обняв маму, она шепнула ей на ухо: « Я люблю тебя», и пошла к себе в комнату. На пути ее остановил мамин голос: - А Карина то где? Разве вы не вместе были вчера? - Были… но, - она сделал паузу, - думаю, она уже дома, - улыбнувшись, Ви поскорее постаралась ретироваться. «Ухххх…», - выдохнула Виола, закрыв дверь своей комнаты. «Надеюсь, она, и правда дома… хотя что может случиться с ней в компании Джинна и Макса? Пока не буду ей звонить, а то еще разбужу», - улыбнулась Ви своим мыслям. «Так… а чем же заняться мне?», вопрошала саму себя Виола, но ответ тут же пришел сам собой – надо принять решение, которое касается ее, Джинна и Игоря. Усевшись поудобнее в глубь кресла, и укутавшись огромным серо-коричневым шарфом, Виола стала разматывать клубок своих отношений с тремя парнями. «Итак, первым будет Джинн. Джинн… Джинни, - произнесла она это имя вслух несколько раз, но кроме милых, дружественных теплых добрых эмоций, она ничего не чувствовала, - черт возьми, я знаю его очень долго, он мне дорог и я люблю его… но люблю как брата… До этого момента я даже не представляла, что между нами что-то может быть. Да и он сам относился ко мне как к младшей сестре… Правильно говорят, что дружбе нету места в работе и любви. Что же делать? Я знаю, что так, как он меня больше никто любить не будет, но в тоже время, быть и жить с ним во лжи не хочется. Ничего не понятно, - она плюхнулась на диван и начала перебирать волосы. – Ладно, может с Игорем что-то будет понятно… Игорь… хм… Что же с ним то? Он мне нравится и я хочу быть с ним (ага, хоть к чему-то я пришла), но вот что самое печальное… нравлюсь ли я ему? Последний взгляд, которым он меня удостоил не был самым приятным и ласковым… Он считает меня завравшейся сукой без принципов и без какой-либо морали… Да… веселого мало… Хотя если бы я была на его месте, то я бы также подумала… Но черт возьми, это же не правда!», - спрыгнув с кровати она села на пол по-турецки и начала грызть ногти… «Нет, выход здесь один… Ломать себя и приспосабливаться к новой жизни я не собираюсь, поэтому надо будет сегодня же поговорить с Джинном», - приняв такое решение, Виола удовлетворилась и пошла в ванну принять душ, ведь надо было еще собраться немного отдохнуть и идти в школу. Слава Богу, сегодня они учатся со второй смены. Среда. Полдень. - Привет, - услышала крик Виола, подходя к школе. Она обернулась, прищурилась, ища владельца этого крика. – Привет, как дела? – широко улыбаясь, к ней навстречу вышел Паша. - Э… здоров… - Как дела? По-моему отличный день, ты как думаешь? - Да нормально… вроде ничего… Ты как? - Отлично. Спасибо, что спросила, - улыбнулся Паша. - Да не за что… you’re welcome. - Я вижу у тебя хорошее настроение, я рад за тебя. Правда. Очень рад. - Спасибо, но мое душевное состояние я и сама определить не могу… А теперь прости, не хочу опаздывать на занятия. - Да, конечно, я понимаю… Ну… увидимся? - Угу, - качнула головой Ви и побрела по фойе школы. «Странный он какой-то, - размышляла она по пути, - и че привязался?» – почесала подбородок девушка, и отмахнулась от этих мыслей – она вошла в класс. Здесь ничего не изменилось с прошлых разов: батаны сидели на первых партах и нервно читали книги, краем уха слушая разговоры своих более продвинутых одноклассников. В душе каждый батан хотел вдруг превратиться в какого-нибудь Васю Шелепева, который пользовался успехом у девушек, и среди богатеньких наглых ребят был своим… Но изо дня в день, из полугодия в полугодие ничего не менялось: батан читал книжки, а Вася Шелепев щипал одноклассниц за коленки – каждому свое, как говорится… «Больно… Очень больно», - пронеслось в сознании у Виолы, когда что-то большое и тяжелое сжало ее ребра так, что сердце чуть не оказалось у нее во рту, а кишки – ну… в общем там, внизу… если конкретнее, то в жопе… Что интересно, я заметила, что словом «жопа» у нас, в России люди называют нехорошие вещи, и причем это их высказывание имеет негативную, но тем не менее ласковую окраску… В тоже время «жопа» - не мат… Это слово близко каждому исконно и не очень русскому человеку: думаю, что каждый хоть раз, да бывал в это месте, если же не лично, то приглашение в сие заведение, он получал неоднократно… Возвращаясь же к Виоле, следует отметить, что она уже разобралась с тем, что «приземлилось» на ней. Этим школьным бомбардировщиком оказался ее одноклассник – Серега Невский. - Твою мать, Невский, ты переломал мне все ребра. - Да ладно злиться, там тебе и ломать-то уже нечего: все и так переломано к чертовой матери… Странно, что ты вообще еще как-то не рассыпалась на кусочки, - невозмутимо парировал Серега. - Спасибо что напомнил. - Так… рассаживаемся по местам, - пробубнила себе под нос немолодая, плотная(в прилагательное «плотная» я вложила такой смысл, что жирная американка, употребляющая на завтрак, обед и ужин по копченой курице в одно рыло, заедая ее ананасами, которые, по утверждению модных глянцевых журналов, расщепляют жиры, просто отдыхает, по сравнению с их учительницей астрономии). Она села на стул, который издал стон ишака, на которого поставили слишком большой кувшин, и стала разбирать свои бумажечки. В этот момент в класс ворвалась несколько потрепанная Бабочка, хотя заметить ее потрепанность могли бы только хорошо знающие ее люди, для остальных же, она так и представляла образец для подражания. - Простите, я опоздала, - заявила она стоя у двери, причем по ее тону, было четко понятно, что ей не нужно разрешение или же одобрение какой-то «немолодой, плотной» учительницы: просто так было привычно… а выдумывать велосипед, Бабочка не старалась. - Что ж, - все с той же интонацией сказала учительница, - проходи, присаживайся, а мы подождем… не торопись, - сволочным голосом «пропел» бочонок, который по средам рассказывал им про звезды и космос. - Спасибо, - елейным голоском в такт заданному тону учительницы пропела и Бабочка. «Черт, ненавижу когда так говорят. Я сразу же из себя выхожу… Ну зачем так поступать? Нет, просто взять и долбануть стулом по голове – вот это я понимаю, а когда все с какой-то «магометовой горы» закручивать начинают – меня просто трясет, как спинку кресла в старых, списанных с хода Икарусах, которые все никак не могут отжить свой век на российской периферии. - Привет, - девчонки поздоровались, обменявшись поцелуями. - Виолетта, Карина, весь класс ожидает… вас, - сказала учительница, влаживая весь свой богатырский голос в местоимение «вас» так, что казалось, что если бы у нее в этот момент была бы плетка, и возможности дедушки Ленина, то она в туже секунду отхлестала обеих и отправила бы в ссылку в Сибирь к декабристам… Ничего не оставалось делать, как сидеть молча и переписываться на клочке бумаги, вырванном из какой-нибудь тетради, в иногда и в ней самой: - Виолка, че грустишь, - начала Карина. - Да я не грущу… Просто у меня настроение пофигистическое, все надоело!!! - Что случилось? Кто тебя достал? - Да никто собственно. Сама себя уже запарила, а теперь вот депресс… - Каким образом? - Не знаю каким… люблю я себя… На этом и закончили, расписывать произошедшие вчера события, ни та, ни другая не хотели, так что невольно пришлось слушать «ходячий бочонок» - Валентину Васильевну. Просидев таким образом пять минут, Виола не выдержала и полезла в сумку за дневником, распахнув его на новой странице, она уставилась в потолок и начала грызть карандаш. Хотелось написать что-то умное, красивое и воздушное, а вместо этого у нее вышел целый стих: Тишина… Ты молчишь и даже слова Мне сказать сейчас не дашь, И душа клянется снова, Что есть ты лишь для меня… Но понять меня не хочешь, Ты лишь гордостью живешь. У меня в душе занозы, Ты сидишь и молча пьешь… Дождик грустно бьет по раме, А я дома, в комнате, В руке полстакана виски, Рядом фото в рамочке: Ты и я – ладонь к ладони, Ты и я, и нету ссор, Ты и я – теперь же боль лишь, Ты и я – погас огонь… Стук двери и даже слова Мне прощального не дашь. Стук двери, наверно больно, Слезы жгут в последний раз… «Странно… стихи? Неужели это написало я? К чему вдруг, - завалила себя вопросами Ви, - По-моему я меняюсь, - пронеслось у нее в сознании. – Как плохо… Боже как плохо! – взмолилась она, и тут вспомнила чьи-то слова, - за каждое преступление надо нести наказание… Может это ее наказание? Черт, девочка, а ты вообще о чем, - вопросила из недр души ее вторая половинка, - единственное, что тебе действительно сейчас надо – сходить к психиатру. Знаешь, необоснованный страх – это не есть хорошо… Да, правильно, - согласилась она мама с собой. Надо просто успокоиться и все… Так… делаем глубокий вздох и успокаиваемся… Итак… раз, два, - в тот момент, когда Виола в своих мыслях насчитала «три», прозвенел звонок, которого она никак не ожидала, поэтому Ви подпрыгнула на стуле и заорала. Громко. В весь голос… Ни ей, ни кому-либо другому в классе весело не было – они с Кариной сидели на задней парте, а кабинет обладал хорошей акустикой, так что Виолкин голос был усилен в несколько раз, поэтому все, собравшиеся здесь, подумали, что сзади кого-то начали резать или убивать. Так что не дожидаясь инструкций учителя, одиннадцатиклассники, обозначенные буквой «Б», покинули класс так быстро, как только могли… К слову сказать, Валентина Васильевна была напугана не меньше остальных… это радовало… - Ты зачем заорала? – поинтересовалась Бабочка у Виолы позже, когда они шли на урок физкультуры. - Я испугалась. - Ха… ты всех испугала. - Угу. Пошли курить? - Я не курю, ты же знаешь… - Угу. Ну, я пойду? - Угу, - передразнила Ви Бабочка. – Давай быстрей, поиграем. - Угу, - все так же невозмутимо ответила Виола. - Она немного странная, - услышала Бабочка над своим ухом голос. - Не немного… - вздохнула Бабочка, улыбнувшись Паше. – Привет, кстати. - Угу, привет. - Что?! Слушай парень, иди погуляй! – Развернувшись, она пошла в спортивный зал. - И что это на нее нашло? Всегда такая милая… Может я что-то не так сказал? – но тут же рассмеялся своим мыслям, - я сказал то всего лишь пару слов… Странные они… девчонки… А Виола тем временем стояла возле пахнувшего какашками унитаза в туалете для младших классов: их туалет закрыли учителя, потому что дым из туалета уже крепко обосновался в классах… Войдя, она услышала разговор двух девушек. Одна из них сидела на подоконнике и курила. У нее был рыжий цвет волос, узкие, карие глаза, и острые ноздри, которыми она беспрестанно шевелила во время разговора. Вторая была меньше ростом, почти ангельской внешности, я говорю почти, потому что вид дымившейся сигареты во рту, не позволял назвать ее ангелом: - Ну и что ты ему ответила? - Что больше не хочу таких отношений. - Правильно. Это самый оптимальный вариант. - Наверное, но я люблю его. - Да фигня, - махнула одна из девушек, - сегодня любишь, завтра ненавидишь. У вас нет будущего: кем он там работает? Сантехником? - Не сантехником, а санитаром, - ответила девушка с большими, красивыми, но очень глупыми глазами. - Все одно – у него нет никаких перспектив. - Но может… - Слушай, может - не может… - перебила «Рыжая». - А может ты «залетишь». Представь, как твой слесарь будет тебя обеспечивать? - Он санитар… - Конечно, я так и сказала, - продолжала развивать свои мысли ее подруга, - ну, в крайнем случае, если ты все же хочешь оставить у себя этого лузера, то заведи любовника, чтобы он тебя обеспечивал. Видя, что большеглазая сейчас заноет, Виола поскорее выкинула бычок в унитаз, и поспешила на физру. По пути она встретила Валентину Васильевну, та хотела что-то сказать Виолке, но она, ускорив шаг, прошмыгнула все же в толпу орущих учеников и скрылась от бдительного ока «бездонного бочонка», который по неизвестным никому обстоятельств, преподавал старшим классам этой школы астрономию. - Здравствуйте, поздоровалась Виола, входя в класс. Здесь уже сидели на лавочке Юлия Викторовна и практикант Вова. Никто не знал его отчества, и вообще, когда он впервые пришел к ним в класс, точнее когда его впервые увидели в коридоре их школы, все выставили ему презрительное «Фу». И все же, каждая вторая из школы, пыталась произвести на него впечатление, причем пользуясь при этом самыми неожиданными способами. Например, одна девушка из одиннадцатого класса, в спину которой обычно шипели «сука», решила продемонстрировать Вовану, как его называли старшеклассники, свою талию, покрутив перед его носом обруч. Последствия были веселыми для Виолы, и очень неприятными для Вована: девушка так увлеклась «строением глазок» (хотя глазками там и не пахло, скорее это были две изюмины, скокоженные на солнце), что долбанула любимого этим самым обручем, который болтался на ее тощей заднице, по его лбу. - Проходи, Виол, - поздоровавшись, сказала Юлия Викторовна, и тут же снова уткнулась в журнал. Виола улыбнулась учительнице и Вовану, проходя к лавке на которой сидела Бабочка. - Ну неужели… накурилась… Я тут тебя заждалась, хотя в принципе не только я одна… - Да? Неужели, - с сарказмом поинтересовалась Ви. - Угу… тьфу, черт и я туда же… Тут красавец наш испанский приходил, интересовался о тебе. – Выждав некоторое время, и не увидев на лице Ви никакого выражения, она спросила, - тебе не интересно? - Неа, - честно ответила Виола, - сейчас меня реально интересует другой человек – Джинни. - О… Ну так бы сразу и сказала, я жду подробностей, - сказала с улыбкой Моно Лизы Бабочка. - Да нечего тут рассказывать-то. И ничего не будет… Я уже приняла решение… - Так, - Карина округлила глаза, - ты не хочешь с ним встречаться? - Не то чтобы не хочу… Просто есть другой человек… - Игорь, да? Потерев лоб, и шмыгнув носом, она кивнула головой. - Хм… Ну это серьезно… Знаешь, он мне в принципе нравится, но он не из наших. Его практически никто не знает… Но тут Виола перебила ее: - Я не собираюсь с ним встречаться, - она вздохнула. – А он тем более. - В смысле? Вы что уже это обсудили? - Кари, прости, я не хочу об этом говорить. – И встав с лавки, она пошла играть в «33». Ей просто не хотелось говорить с Бабочкой на эту тему, потому что для себя она все решила еще сегодня рано утром: сегодня вечером надо будет поговорить с Джинном. По отношению к Игорю, она поняла, что это именно тот человек, которого она ждала… но как Ви уже говорила Бабочке, этот человек не для нее. По крайней мере Судьба точно не вписала его в действующие лица Виолиной пьесы жизни… Среда. Вечер. - Тебе точно не трудно? - Да, конечно. Для тебя все, что захочешь. - Ну тогда заедь за мной часов в девять, идет? - Идет, милая. Положив трубку телефона, Виола села на диван в своей комнате. До встречи с Джинном оставалось чуть больше полтора часа, поэтому она решила написать что-нибудь в дневнике. «Привет Дневник! Сегодня не было ничего особенного… Знаешь, милый дневник, это грустно, но для меня все стало привычным и обыденным!!! Я знаю все, что будет, могу предугадать любые действия окружающих меня людей… и все это не является следствием моих каких-то сверх способностей… нет! Просто все в нашей жизни столь однообразно и цинично, что ожидать чего-то нового глупо! А возвращаясь к моему любимому занятию – сравнению нашей жизни с каким-то человеком, предметом или животным, могу сказать, что жизнь – клубок, который смотала слепая старуха, утратившая чувствительность рук… Она неумело, криво и косо наматывает нитки, и даже не думает о том, что кому-то придется ткать из этих ниток полотно своего жизненного пути…» Захлопнув дневник, Виола посмотрела на часы – до встречи оставалось полчаса. Она подошла к зеркалу, расчесала волосы, одела голубые джинсы с широким черным ремнем, короткий черный бархатный пиджак, обула сапоги, заправила в них джинсы и вышла на крыльцо покурить. Сев за пластиковый столик, Ви стала прислушиваться к вечерним звукам – зима все еще не хотела сдавать своих позиций весне, но всему миру было понятно, что тепло скоро свалится человечеству на голову. Подтверждением этому были мяукавшие повсюду птички, более светлое и прозрачное небо. Ход ее мыслей был остановлен, когда она услышала за своим забором звук подкатившей машины. - Привет, - целуя в щеку Джинна, произнесла Виола, - я сейчас приду, только куртку возьму. - Конечно, милая. - Все… я тут, - через некоторое время улыбнувшись сказала Ви. - Что ж, тогда поедем? - Угу. Через некоторое время Виолетта спросила: - А куда мы едем? - Ха, - улыбнулся Джинн, - я уж думал, что ты никогда не спросишь… - Неужели я такая предсказуемая? - Да нет, милая, просто ты любознательна. - А… - протянула Виола. - Ну так что, ты мне расскажешь? - Ну… если ты меня поцелуешь, - он подставил щеку, - то думаю да. Поцеловав Джинна в щеку, она спросила, подняв бровь: - Итак? - Ви, девочка, я б тебе рассказал, но… нет! - Что? - Не могу, - почти трагическим тоном пропел Джинн. - А как же наш договор? - Какой договор? Я ничего не подписывал! – посмотрев ей в глаза, он продолжил, - а ты? - Я? Э… да вроде тоже нет… - Это хорошо, - с самым серьезным видом заверил ее Джинн. Некоторое время они сидели молча, потом машина наполнилась криком: - Черт возьми, Джинн! Ты развел меня как десятилетнего ребенка! Я и правда перепугалась из-за договора, о котором я ни хрена не знаю… Ну ты молодца… Сто баллов тебе. - Спасибо, - с победоносной улыбкой заключил Джинн. – А, кстати, мы уже приехали. - Эт че такое? - О… минуточку внимания, для начала давай выйдем из машины, и я завяжу тебе глаза. - Ага! Ни хрена! Ты мне сейчас опять дерьмо какое-нибудь устроишь! - Не ругайся матом – будешь дипломатом! А вообще… доверься мне, тебе понравится… Уверяю тебя. – Подмигнув, он завязал ей глаза. Через некоторое время они пришли к месту назначения: - Все… Мы пришли… Перекрестись, принцесса – такого ты еще ни разу не видела. - Давай снимай уже, а то я себя раньше времени ощутила старой, беспомощной старухой. - Опля, - снимая повязку, произнес Джинн. - Твою… - Не… мою не трогай, и чужую не трогай, лучше давай посмотрим на это чудо. Виола стояла как вкопанная. Причем было от чего: Джинн привел ее в гараж, где стояли машины из их команды. Тут она увидела три новые машины: BMW M5 88, Opel Calibra Turbo, и кроваво-красную красавицу Toyota Celica Turbo. - Вот это тема… Слышь, я никак не могу в себя прийти. Джинн, ну ты реально джин. Это лучшее, что я видела в своей жизни… Можно? – она наклонила голову, в сторону Toyota. - Конечно… Девочка, сюрприз удался? - Еще как. Ви села за руль, погладила приборную панель: - Сколько здесь дополнительных наваротов! Круто, а зачем они вообще тут? Ни разу такого не видела… - Да это чтобы двигатель не угробить… - А по конкретнее? - Ну тебе вечно больше всех надо… Вот здесь, слева, - он указал пальцем, - находятся два датчика. Для измерения давления турбины и температуры выхлопных газов. Эта штука, - забарабанил Джинн по лобовому стеклу, - Defi Sport V.S.D. - Никогда не слышала про такой. - Естественно, - ухмыльнулся Джинн, - это датчик. Он отображает основные параметры – скорость, обороты коленвала, пройденный путь, момент переключения, – короче отличная штука. Также с ее помощью можно замерять время прохождения ¼ мили. На центральной консоли под магнитолой - управляющий блок бустконтроллера Greddy Proftec B. С его помощью можно устанавливать давление, отличное от штатного. Обычно - в большую сторону. - Кульно… слушай, я в улете… нет слов… красавицы… И сколько она выжимает на финише? - Сто сорок пять – сто пятьдесят километров в час… - Ого, - присвистнула Ви. - Мне тоже нравится… Детка, но в принципе-то мы здесь не из-за этого… Ты уже определилась? Виолетта ждала этого момента весь вечер, она представляла, что сказать, как себя повести, но сейчас она просто голяк – никаких мыслей. |
